Чукмалдин, все еще представлялись в

Восток россии миграции и диаспоры в переселенческом обществе - В.И. Дятлов

Назад 42 Вперед

Если Сибирь, безусловно, входила в понятие «Россия», то включение ее в пространство «Руси»[85], как ядрового понятия национального государства, все еще оставалось проблематич­ным и прочитывалось по-разному в различных нарративах. В любом случае сибирский вариант управления окраинами представляется историкам более типичным для Российской империи, нежели отклонения в сторону колониализма в слу­чае с Туркестаном. И хотя отношения Сибири к «коренной России», как это описывал в конце XIX в. сибирский купец Н.М. Чукмалдин, все еще представлялись в категориях коло­нии и метрополии, однако устойчивым оставалось убеждение, что «Сибирь — та же Россия, только географически несколь­ко обособленная», инородческого населения в ней не много, а «сибиряк — термин собирательного русского потомка, при­шедшего вольно или невольно из разных мест России»[86].

Многие российские историки, географы, этнографы и эко­номисты утверждали, что «русский крестьянин — колонист по преимуществу», и акцентировали внимание именно на «воль­нонародном» характере казачьего и крестьянского движения на восток, подчеркивая при этом, что заселение земель за Уралом прошло самовольно и даже нередко вопреки государству. «Мни­мый, но вечный земельный голод», определял смысл народно­го движения чиновник канцелярии Комитета министров И.И. Тхоржевский. «Небольшая часть ежегодного прироста крестьян­ского населения уходила в азиатскую Россию — творить там при­вычное для крестьян и великое дело для государства дело рус­ской колонизации. Значение этого «отлива» для Европейской России было невелико; значение этого прилива для пустынной окраины было огромно и благодетельно». И в их числе самоволь­ные переселенцы, «валом валившие, вопреки всем запрещени­ям, на Алтай — и творившие в Сибири своими боками, великое дело колонизации»[87]. Россия за эти триста лет, — подводил в 1881 г. итог П.П. Семенов, — сделала в Сибири все, что могла, превра­тив Западную Сибирь «в более русскую страну, чем, например, губернии Казанская, Уфимская, Оренбургская и даже Вятская и Пермская; в степном генерал-губернаторстве заняла большую часть оазисов и подгорьев, способных для оседлой жизни и куль­туры; даже в отдаленной Восточной Сибири водворила русское население, вдвое превосходящее численностью инородческое и постепенно его ассимилирующее, не истребляя его, как евро­пейская колонизация истребляла туземные племена Северной Америки. Притом же Россия поставила своего переселенца в

Назад 42 Вперед