Хотя переселенческие общества Сибири и

Восток россии миграции и диаспоры в переселенческом обществе - В.И. Дятлов

Назад 106 Вперед

Заключение

Рассмотренные аспекты презентаций и репрезентаций темы крестьянской колонизации позволяют приблизиться к пониманию, каким образом она оказалась включена в им­перские теории и практики «обрусения», в каких плоскостях шло ее обсуждение, какое место она занимала в националь­ной концепции «единой и неделимой» России[355]. При очевид­ной разнице в масштабах и целях теоретических концепций и объяснительных моделей их объединяла схожая цивилизаци­онная риторика и признание исключительной важности роли русского крестьянина в политическом, экономическом, со­циокультурном и ментальном расширении «Русской земли». Предлагаемые идеологические формулы уже не скрывались в служебных документах или научных трактатах, а тиражирова­лись и пропагандировались журналами и газетами, становясь важным фактором пропаганды и стереотипизации историче­ского и географического смыслов крестьянского движения на восток. В результате, для переселенческого движения крестьян был найден новый, порой противоречивый, политически на­груженный имперскими и национальными смыслами, язык описания. Демонстративно отказываясь признавать за своими азиатскими окраинами колониальный статус, подчеркивая их неразрывную связь с центральной Россией, имперские экс­перты и даже их оппоненты оставались в рамках одного дис­курса и предпочитали говорить об азиатских окраинах лишь как объекте колонизации, но не колониальной эксплуатации.

Оптимистический сценарий «обрусительных» планов, ка­залось, мог быть обеспечен «народным» характером колони­зации, подкрепленным соответствующим набором ценностей «истинно русского» человека. В этой схеме «эффективный» русский колонизатор преображал «чужое» пространство в «свое» (русское, православное, крестьянско-земледельческое). Рост численности русского населения в азиатской части им­перии должен был демонстрировать успех курса на «слияние» окраин с центром страны, но крестьянское переселение соз­давало для властей новые проблемы, обостряя социальные, национальные и конфессиональные противоречия за Уралом. Во многом именно аграрные миграции крестьян в ряду рефе­рентных правительственных вопросов породили «киргизский вопрос», поставили бурят и якутов в разряд «проблемных на­родов». Империя так и не нашла баланс интересов между же­ланием снизить остроту аграрного кризиса в центре страны, заселить азиатские окраины и сохранить лояльность местного населения. Хотя переселенческие общества Сибири и Дальне­го Востока России в XIX — начале XX в. все же имели невысо­кие показатели этнической конфликтности, с тенденцией ее возрастания на фронтирной периферии: на юге Западной Си­бири («киргизский вопрос») или юге Дальнего Востока («жел­тый вопрос»)[356].

Назад 106 Вперед