Орлова, поданная в 1858 г.

Восток россии миграции и диаспоры в переселенческом обществе - В.И. Дятлов

Назад 82 Вперед

Привлекательность «национальной устойчивости» соче­талась с хозяйственной эффективностью старообрядческих и сектантских колоний. Вместе с тем на самом верху понимали, как свидетельствует записка князя Н.А. Орлова, поданная в 1858 г. Александру II, что «раскольники не враги Православной Церкви, они только противники ее казенности и смешения духовной власти со светской», а «солдат или казак-раскольник ни в чем не уступает своим православным товарищам»[256]. Ста­рообрядцы и духоборы доказали не только свою политическую лояльность и преданность престолу в Западном крае и в Закав­казье, но и демонстрировали успешность русской колониза­ции там. Правительство при выработке политического курса учитывало фискальный, верноподданный, конфессиональ­ный, экономический (колонизационный) факторы. В идеале это означало, что старообрядец или сектант, перешедший в единоверие, а лучше в православие, платежеспособный, пре­данный царю и отечеству, должен был переносить свой образ жизни на слабозаселенные русскими людьми территории и тем самым способствовать их интеграции в имперское простран­ство, или, другими словами, способствовать социокультурно­му «поглощению» новых земель[257]. На практике такая идиллия была трудно осуществима, поэтому местные власти оказались в сложной ситуации выбора оптимального для государства ва­рианта, отыскать который так и не удалось. Правительствен­ная политика в их отношении оставалась и противоречивой, и непоследовательной. Представители переселенческих струк­тур («всеазиатская земская управа»[258]), не всегда разделявшие национальный подход к колонизационному делу, при оценке конфессиональности колониста на первый план выдвигали его способности водворяться прочно и быстро, с минималь­ными для государства затратами. А.А. Кауфман в качестве типичного переселенца-пионера, «который надеялся только на Бога и самого себя, не боялся сибирской суровой приро­ды, умел побеждать все препятствия и затруднения и при­спосабливаться к бесконечному разнообразию естественных, культурных, экономических условий сибири», выделял забай­кальского «семейского» и алтайского «каменщика»[259]. В отчете руководителя Общеземской организации, созданной для ока­зания продовольственной и медицинской помощи переселен­цам Приамурского края, Г.Е. Львова отмечалось, что в макси­мально короткие сроки (3 года) благополучия достигло только молоканское селение Толстовка, которое «не знает ни пьян­ства, ни многочисленных праздников православной церкви»[260]. Успешность водворения остальных переселенческих поселков будет возможно оценить только спустя 15—20 лет.

Назад 82 Вперед