Поэтому они с такой тщательностью

Восток россии миграции и диаспоры в переселенческом обществе - В.И. Дятлов

Назад 102 Вперед

Положение осложнялось появлением сибирской интел­лигенции, которая под влиянием федералистских и нацио­нальных теорий пыталась выстроить концепцию колони- альности Сибири, выдвигая экономические, культурные и даже политические претензии имперскому центру. Форми­рование у сибирского старожильческого населения чувства территориальной обособленности, осознание своей непо­хожести и чувств региональной социально-экономической ущемленности создавало объективные предпосылки вы­страивания иной, конкурирующей с «большой русской на­цией», сибирской идентичности, а сибирские областники надеялись мобилизовать ее в политических целях в «торге» между центром и Сибирью[341]. Поэтому они с такой тщатель­ностью фиксировали не только формирование новых черт в культуре старожильческого сибирского населения, но и воспринимали «обрусение с примесью сибирского оттенка» украинцев как определенную закономерность. «Нам извест­но, — констатировали в «Восточном обозрении», — что то же самое происходит со всеми переселенцами в Сибири — все частные областные особенности через одно поколение сти­раются, и пришлые элементы претворяются и преображают­ся в новую этнографическую форму и вид сообразно мест­ным условиям. Эта метаморфоза и переход от разнообразия к местному единству и сходству составляет закон колони­зационного процесса, который, вероятно, будет иметь свое значение в исторической жизни Сибири»[342]. Так, выходцы из Малороссии, проживши длительное время в Сибири, стали отличать себя от украинцев, живущих на Украине, оказав­шись в ситуации неустойчивой, промежуточной этнической идентичности: «Там настоящие украинцы, а мы ни русские, ни украинцы»[343]. Отсутствие собственной украинской интел­лигенции, национальных школ, газет, культурных обществ приводило к тому, что письменная культура для них была русской, что ускоряло процесс смены идентичности, работа­ло одновременно на формирование «сибирства» и на созда­ние «большой русской нации». Однако этот процесс не был бесконфликтным, нередки были случаи, когда старожилы, раздраженные земельными спорами с прибывшими украин­цами, использовали прозвище «хохол», как синоним чего-то презренного, убогого, несчастного и досадливого, получая в ответ не менее обидное — «кацап»[344]. Хотя в слове «хохол» (не­редко становящимся и самоназванием) всегда присутствова­ло признание за украинцем своего — русского, только своео- бразного[345]. Конечно, понятие «сибиряк» относилось преиму­щественно к «русским» (включая великороссов, малороссов и белорусов, и даже некоторые финно-угорские народы), но оно могло стать максимально широким, включив всех жите­лей Сибири[346]. «Осибирячевание» разных народов (в том чис­ле прибывающих из Европейской России) могло объективно стать более мягким вариантом вхождения в «русскость», не вызывая резкой утраты самобытности.

Назад 102 Вперед