Православный человек и русский человек

Восток россии миграции и диаспоры в переселенческом обществе - В.И. Дятлов

Назад 88 Вперед

Выстраивая образы «своих» русских — православных и «чу­жих» — сектантов и раскольников, миссионеры вынуждены были прибегать к их противопоставлению, опровергая зача­стую, достаточно устоявшиеся представления о нравственно­сти старообрядцев. Тот же миссионер И. Ливанов писал, что раскольники ведут правильный образ жизнь только в «чис­ленном меньшинстве» в сравнении с православными. В чисто раскольничьих селах «царит полная распущенность нравов: пьянство, разврат, свобода развода, семейные неурядицы.»; «нравственность среди бухтарминских раскольников невели­ка: все они отличаются показным пустосвятством; редкие не пьют вина, но от чая отказываются большинство. Лукавство, хитрость, своеволие и пронырство, умение обойти закон — от­личительные черты бухтарминских раскольников»[286]. «Шутки со скабрезным содержанием в большом ходу при обыденных разговорах. Милостыня подается, но она не служит проявле­нием сострадательного духа, а есть мертвое исполнение обы­чая. Всякая ложь, особенно если она направляется к оправда­нию и поддержке упования старообрядческого, принимается и распространяется»[287].

Не всегда приемлемая уже к этому времени для светских имперских властей и национально ориентированных русских идеологов однозначная связь — «русский значит православ­ный» активно проповедовалась со страниц «Омских епархи­альных ведомостей» епископом Омским и Семипалатинским Гавриилом. «Православный» человек и «русский» человек — в нашей стране понятия тождественные. Невозможно предста­вить себе на Руси русского человека — душою и сердцем — без православных верований, без церкви и религии, без того, что составляет душу и сущность нашего родного Православия»[288]. Неожиданные для церкви национальные характеристики па­ствы появляются как средство защиты от леворадикальной интеллигенции, атеизма и как попытка вернуть содействие и защиту государства своих исключительных конфессиональ­ных прав. Церковные по своей сути проблемы подменяются национальными и политическими, а сектант и раскольник уже представали не просто отщепенцами официальной церкви, но предавшие государственные и национальные идеи. Смешение этих контекстов порождало ряд новых линий в полемических произведениях православных миссионеров. Например, после­довательное разоблачение сектантов, в частности баптистов, как религиозного течения иностранного происхождения, во главе которого стоит «инородец и иностранец Фетлер» (оче­видно, Фестлер), а пропаганда их вероучения ведется «на деньги иностранного происхождения». «Продавший свою веру, завтра продаст отчизну, да что продаст! — даром отдаст — из злобы и ненависти своей низкой продажной души!» Преж­нее конфессиональное определение «баптист» заменяется на «немца-баптиста».

Назад 88 Вперед