В исторической памяти жителей Забайкалья

Восток россии миграции и диаспоры в переселенческом обществе - В.И. Дятлов

Назад 527 Вперед

В исторической памяти жителей Забайкалья большую роль играют события Гражданской войны, особенно связанные с деятельностью атамана Семенова и его сторонников. Актуаль­ность этих событий объясняется не только задачами легити­мизации советских и постсоветских государственных институ­тов, но той ролью, которую сыграла «черная легенда» атамана в Забайкалье. Рассказы про зверства семеновцев были осно­вой идентичности советского Забайкалья, а также элементом практик забвения многолетнего процесса деказакизации ре­гиона и маргинализации старожилов. Согласно своеобразной дискурсивной логике, практики забвения абсолютно перево­рачивают контекст событий, представляя репрессии как фор­му обороны общества перед стигматизируемой группой[1172]. Ре­альные и вымышленные преступления семеновцев выступали в качестве легитимной причины «перегибов» и антиказацких фобий коммунистов.

Влияние этого стереотипа было ключевым для восприя­тия фронтирных сообществ в Забайкалье, Китае и Монголии. «Семеновцы» стали негативным маркером даже для таких трансграничных старожильческих сообществ, часто вообще не связанных с активностью атамана, как местнорусские в Монголии[1173]. Мифы о существовании в приграничной зоне культурно близкой, но политически далекой группы зачастую вообще не имели реальных оснований и решали внутренние проблемы советского общества. В декорациях семеновской легенды общественное сознание позднего СССР концептуа­лизировало альтернативные и менее престижные модели рус­ской культуры вне СССР и соотношение этнической и поли­тической солидарности. Будучи в чем-то своим (представляя потерянную субкультуру) мифический семеновец, выступая в роли полукриминального антикоммуниста, был абсолютно чу­жим. Вопросы метисации, антикоммунизма и существования островов нетронутой переменами русской жизни ставились в рамках этого дискурса в идеологическом контексте абсолют­ного зла. Если белогвардейцы при всей идеологической обу­словленности стереотипа воспринимались как престижный враг, представляющий высокую модель русской культуры, то «атаманщина» казалась и кажется до сих пор абсолютной ди­костью, варварством и проявлением азиатской жестокости[1174]. Советский человек воспринимал семеновцев как более вос­точную маргинальную субкультуру. В этом контексте дискурс о семеновцах имел достаточно сложную структуру, одновремен­ной политической, расовой и культурной дискриминации.

Назад 527 Вперед