Девять лет под следствием и судом Расул Кудаев лишен права на учебу

Подсудимым по делу 58-ми в Нальчике отказано в праве, которое Конституция гарантирует каждому гражданину, в праве на обучение. Российская правовая система десятый год держит их в СИЗО. Все это время они лишены права на личные свидания, учебу и работу, хотя вина их судом пока не доказана. Ради них даже были изменены законы, а подобные дела были выведены из юрисдикции суда присяжных.

Ты и так наизусть знаешь законы

Расул Кудаев, бывший гуантанамовец, ныне проходящий по знаменитому делу пятидесяти восьмив Нальчике, неоднократно пытался получить право на дистанционное обучение безуспешно. По прошествии девяти лет он впервые получил на руки официальный ответ: подсудимым запрещено учиться.

Когда гражданин находится под следствием и под судом, отказ в элементарном праве на образование становится фактором дополнительного наказания, не санкционированного законом. Через своих адвокатов Кудаев сообщил корреспонденту Кавказской политики:

Я еще в 2008 году обращался в администрацию, чтобы дали разрешение поступить на юридический. Но мне отказали, сказав: "Ты и так наизусть знаешь законы". Официально мое заявление не зарегистрировали, вернули мне обратно.

Недавно писал начальнику (СИЗО прим.ред.) Нырову, чтобы меня записали в вечернюю школу здесь, так как при тюрьме она есть, малолеток учат. Мое заявление проигнорировали, оставили без ответа, но у меня есть его копия.

Сейчас обратился в суд написал судье Гореславской ходатайство, чтобы дала разрешение на учебу, получить средне-специальное образование. Ответ отрицательный. Копия этого ходатайства тоже есть.

Кудаев уверен, что отказ в праве на обучение сознательная часть давления на тех заключенных, которые проявляют наибольшую активность в защите своих прав и в требовании соблюдать закон:

Ну да, конечно, зачем мы им нужны ученые? И так хлопот с нами столько, что до сих пор никак не могут себе простить, что в живых оставили.

По данным адвокатов, другой подсудимый по тому же делу Анзор Сасиков поступал в вечернюю школу на территории СИЗО. Если в праве на школьное образование тюремное начальство отказать не может, то в высшем считает своим долгом.

Кудаев пишет, что многие занимаются самообразованием: У нас многие учились сами, книги находили, школьные программы и так далее. Я же тоже сам кое-как научился писать по грамматике.

Напомним, что Расул Кудаев инвалид. С 2001 года у него в бедре находится неоперабельная американская пуля, полученная им при оккупации Афганистана американскими войсками. Он также страдает хроническими заболеваниями печени и позвоночника.

В 2002-2004 годах Кудаев был заключенным в американской тюрьме Гуантанамо, откуда его отпустили за отсутствием состава преступления. По прибытии на родину он четыре месяца содержался в Белом лебеде, откуда вышел с той же формулировкой.

В 2005 году, через десять дней после мятежа в Нальчике, Кудаева арестовали, пытали. О пытках, которым он подвергался, неоднократно сообщали правозащитные организации Amnesty International и Reprieve, которые публиковали фото со свидетельствами истязаний заключенных.

Несколько свидетелей показали на суде, что виделиКудаева дома в те часы, когда в Нальчике происходил мятеж, то есть он не мог принимать в нем участия.

Вопрос: за что человек десятый год находится под следствием и судом, по какому праву ему отказано не только в свободе, но и в учебе? Никто от имени процессуальной и судебной системы ответ на этот вопрос не дает, хотя из мировой практики известно, что тюремное образование снижает уровень рецидивизма и снимает проблемы с занятостью.

Обучение против рецидивизма

Специалисты считают, что заключенные, которые получают общее и профессиональное образование в тюрьме, значительно меньше рискуют вернуться в места лишения свободы после освобождения. RAND Corporation провела целое исследование на эту тему: в частности, те, кто обучается в тюрьме, легче находят работу.

Мы нашли убедительные доказательства того, что образование в местах лишения свободы играет роль в сокращении рецидивизма, - утверждает один из авторов исследования Лоис Дэвис. Наши результаты четко дают понять, что тюремные образовательные программы помогают бывшим заключенным встать на путь исправления и найти работу, а также препятствуют их возвращению в криминальную среду и в тюрьму.

Согласно отчету RAND, у тех, кто обучался в тюрьме, шанс снова загреметь за решетку на 43% ниже, а возможность устроиться на работу на 13% больше. Тем, кто получил профессию в заключении, на 28% легче найти работу на воле.

В исправительных учреждениях профессиональное образование осужденных реализуется в двух формах:

1) обучение в ПТУ, филиалы которых открываются в исправительных учреждениях. Длится оно от полугода до года, а по наиболее сложным профессиям до полутора лет. Несовершеннолетние, отбывающие наказание в воспитательных колониях, обучаются с отрывом от производства.

2) обучение на производстве в учреждениях по исполнению. Оно проводится в индивидуальной, бригадной или курсовой форме. В процессе решаются вопросы как начальной профессиональной подготовки, так и повышения квалификации осужденных.

Кроме того, заключенные могут закончить производственно-технические курсы, курсы целевого назначения, школы передовых методов труда. Осужденные, содержащиеся в колонии-поселении, имеют возможность заочно учиться в вузах и средне-специальных образовательных учреждениях, после чего сдают квалификационные экзамены и получают документ единого образца, свидетельствующий о получении осужденными соответствующей специальности или профессии.

Закон предусматривает, что профессиональное образование осужденных поощряется и учитывается при оценке личности осужденного, влияет на его правовой статус. Отношение осужденного к обучению является одним из критериев при определении степени его исправления.

Закон РФ отказывает находящимся под судом в праве получать образование. Но фигуранты дела пятидесяти восьми особый случай, они находятся в СИЗО десятый год. И несмотря на то, что на скамье подсудимых оказались аж 58 человек (чего не случалось даже в сталинское время), лишь четверо из них на момент ареста имели при себе оружие и являлись участниками мятежа.

Учиться и творить

Начать перечисление разных подходов к получению образования в мире хочется с запрета данного права. В знаменитой гобустанской тюрьме, которая базируется в Азербайджане, учиться заключенным запрещено.

А вот в тюрьме Синг-Синг (штат Нью-Йорк), где были казнены супруги Розенберги и еще более 600 заключенных, которую прославили в кинематографе и которую посещали советские писатели Ильф и Петров, право на обучение реализовывалось широко пока заведение не стало музеем.

Знаменитый правозащитник ХХ века Нельсон Мандела за решеткой изучал геодезию, многие узники учат языки, а революционеры прошлого штудировали Капитал. Вообще в большинстве тюрем прогнившего Запада обучение разрешено и даже поощряется.

Отдельный вопрос это творчество арестантов. Задача всякого тюремщика не позволить ни одному письму выйти на волю, а заключенного любой ценой это письмо передать. Раньше так было повсеместно, но теперь на Западе многие узники пишут книги и издают их. Некоторые произведения становятся бестселлерами и переводятся на многие языки.

Именно так издали свои книги Ильич Рамирес Карлос, известный миру как Карлос Шакал, и Леонард Пелтиер американский активист движения в поддержку индейцев. Оба осуждены пожизненно. Мартин Лютер Кинг написал свое знаменитое Письмо из Бирмингемской тюрьмы, как следует из названия, сидя за решеткой.

Но что мы все о западных деятелях культуры? Наша история знает такие случаи, когда народоволец Николай Морозов просидел в Шлиссельбурге 20 лет, написав за это время 26 томов сочинений, в том числе пересмотрел всю мировую хронологию истории. В царской тюрьме создавали свои произведения Чернышевский, Новиков, Кибальчич.

В советских застенках написаны Роза мира Даниила Андреева, ряд сочинений Павла Флоренского, произведения Шаламова, Солженицына. Юлиус Фучик перед казнью в гестаповском застенке передал на волю свое знаменитое сочинение Репортаж с петлей на шее. Эдуард Лимонов из камеры вынес книгу очерков Написано в тюрьме.

Школы преступников

За право получать образование на зоне я держал голодовку в сумме 2 года. Единственного, чего я добился, это пропуска священника в камеру для исповеди и причастия, рассказывает Александр Огородников, который с конца 70-х и до 1987года был политическим заключенным.

В советское время получение образования на зонах было запрещено и вызывало дикую реакцию. Печально, что Россия переняла такое наследие, что это дело живо до сих пор. Людей, которые хотят учиться, надо только поддерживать.

Если они в тюрьме не опустились, не поставили на себе крест и думают о будущем, о саморазвитии, то запрет на получение образования является преступлением, которое означает, что власть не заинтересована в развитии своих граждан. Она должна всячески поддерживать и стимулировать заключенных. Эти люди когда-то выйдут, и от обучения зависит, вольются они в нормальную жизнь или останутся преступниками.

Наши тюрьмы это школы преступников. И даже те, кто попал туда случайно, подвергаются искушению остаться в этом амплуа навсегда, потому что там очень сильные воровские традиции, овеянные воровской романтикой, в которой есть очень много справедливых ценностей, в чем-то очень жестких, но все равно справедливых.

Исходя из этих слов, становится понятно, к чему ведет государство своих граждан, которые, попав в местазаключения, не перестают быть россиянами.