Известный российский экономист размышляет о проблемах отечественного образования, перспективах среднего класса и об отношениях с Китаем

В санкт-петербургском филиале Национального исследовательского университета Высшая школа экономики прошла международная конференция Образование и мировые города: перспективы БРИКС.

По мнению участников дискуссии, резкие колебания цен на мировых рынках сырья все больше сдвигают внимание политиков и экспертного сообщества к новым источникам экономического роста, связанным с новыми технологиями, наукой и образованием.

При этом, страны с быстро растущей экономикой, к каким относят пять государств, образовавших неформальный блок БРИКС, также испытывают немалые трудности, начавшиеся с мирового финансового кризиса 2008-09 гг. и выразившиеся в замедлении темпов развития. В частности, это обусловило растущий поток трудовых мигрантов из Китая, Индии и России в Западную Европу и США, в то время, как в ЮАР усиливаются антиэмигрантские настроения в отношении тех, кто приехал на заработки из соседних стран.

Комплекс наиболее острых проблем, которые испытывает российская экономика, корреспондент Голоса Америки попросила прокомментировать одного из участников конференции научного руководителя НИУ ВШЭ, президента фонда Либеральная миссия Евгения Ясина.

Анна Плотникова:Считается, что экономика XXI века (или постиндустриальной эпохи), это экономика знаний. Насколько существующая в России система среднего и высшего образования готова конкурировать в этом плане со странами так называемого золотого миллиарда, то есть, с Западной Европой, Северной Америкой и Австралией?

Евгений Ясин:Прежде всего, я хочу сказать, что Россия тоже принадлежит к этому золотому миллиарду. И сейчас Россия находится в фазе выбора: она может следовать участи великой державы, которая определилась много веков назад, но она также может взять курс на инновационную экономику, на передовые знания, на формирование у своего населения постоянных импульсов движения вперед.

Я считаю данное обстоятельство трудным, но, в то же время, и обнадеживающим. Потому что у России было несколько периодов, когда она доказывала свои высокие творческие способности, правда, без особого умения их реализовать в практической жизни. Предпринимательские свойства были, в значительной степени, забиты.

Сейчас мы должны создать условия для развития предпринимательского начала, и тогда это обеспечит нам освоение имеющегося у нас потенциала.

А.П.:Как известно, гарантией стабильности в западных странах является средний класс, представители которого составляют значительную часть населения. В России этот показатель гораздо ниже. В чём Вы видите причину этого: в объективных экономических условиях или в том, что государство не заинтересовано в большом количестве самостоятельно мыслящих людей?

Е.Я.:Хорошо, что вы определяете средний класс так, хотя далеко не все согласны с этим определением. Если вы возьмете тот набор критериев, который определяет принадлежность к среднему классу в Европе, то там насчитывается 50% от общей численности населения, а у нас в 2006 году, когда я занимался исследованием данного вопроса, было порядка 7%.

Если же учитывать другие параметры (например, творческое начало), то значительное количество людей было подавлено своими жизненными трудностями и не могли прорваться в категорию среднего класса. Но потом, как мы видим, пошел процесс определенного роста среднего класса, и, по моим оценкам, он составил, где-то 20%. Это произошло в последние годы, и те события, которые происходили в России в 2011 2012 годах, напрямую с этим связаны. Просто пока процесс созревания общества коснулся только больших городов и, прежде всего, Москвы. Но этот процесс идет, и он будет содействовать созреванию того общества, которое предъявит свои претензии на то, чтобы стать средним классом в той формулировке, которую вы упомянули.

А.П.:С конца прошлого года курс российского рубля по отношению к мировым валютам ведёт себя как на американских горках то резко падает, то поднимается вверх, правда, изначальной высоты не достигает. С чем это связано: с нестабильностью цен на энергоносители, с экономическими санкциями или здесь есть элемент неких спекулятивных действий со стороны российских властей?

Е.Я.:Я не стал бы говорить, что кто-то нагрел на этом руки. Произошли определенные политические события вокруг Украины, Крыма и так далее. И они привели к тому, что у правящей элиты появилось стремление к подавлению движения к саморазвитию, чтобы подчинить его себе.

С другой стороны, есть объективные факторы: упали цены на нефть, и наши доходы существенно сократились, и это дает повод сказать, что прежние темпы выравнивания уровня жизни различных слоев российского населения не будут идти так быстро, как это можно было предположить раньше.

Что будет происходить дальше, я не берусь предсказать. Но я намерен вместе со своими коллегами либерально-демократического направления работать над тем, чтобы российское общество становилось более свободным, более творческим, креативным, и чтобы каждый человек чувствовал, что он сам может собой распоряжаться.

А.П.:События прошлого года, о которых вы упомянули, привели к тому, что российская власть начала так называемый поворот с Запада на Восток.

В чем вы видите плюсы этого процесса, и существует ли опасность наращивания экономического, политического и военного сотрудничества со странами Юго-Восточной Азии и, прежде всего, Китая?

Е.Я.:Я считаю, что у нас есть большие возможности для увеличения сотрудничества с Китаем. Но на этом направлении у нас нет главной составляющей экономической, ведь это политический процесс. Мы должны показать, что мы делаем ставку на Китай, который стал второй страной в мире, и что мы не зависим от западных стран.

Если нам нужно бороться за свои сферы влияния на территории бывшего Советского Союза, мы можем себе это позволить. И это одна история.

Но, возвращаясь к вопросу, который вы задали, я считаю, что для нас Китай, с точки зрения повышения экономического и интеллектуального потенциала России, почти ничего не стоит. По очень просто причине: потому что наша главная нужда это инновационная экономика. То есть, восприятие и проникновение в общество, которое является ведущим звеном в мире.

И в этом смысле ничего не меняется по сравнению с тем, что было раньше. Просто для Америки и Европы труднее стало преодолевать технологическую границу. Там много трудностей, потому что многое уже выбрано, поэтому они медленнее развиваются, и все думают, что они приходят в упадок.

Это не так. Просто у Китая и у Индии больше возможностей развиваться, потому что они захватывают рынки, у них дешевле рабочая сила, и они заимствуют технологии у развитых стран.

России нужно пробиться в передовое сообщество, в эту высшую лигу, как полноправный участник. А это совсем другое дело.