Наш Минобр лидер модернизации образования. На оруэлловском новоязе это слово надо понимать с точностью до наоборот. Беспрестанное изменение содержания учебных ГОСов, всевозможные непрерывные организационные изменения, лавина регламентирующих и постоянно меняющихся бумаг и инструкций, которыми преподавателей обложили как волков флажками.

Бесконечные проверки, аттестации, аккредитации, мониторинги сыпятся на головы несчастных образовательных учреждений и педагогов как из сундука Пандоры. Нашу систему образования и педагогов оголтелые чиновники-реформаторы буквально замордовали до предела терпения. Их реформаторский зуд в сочетании с административным беспределом доходит до натурального безумия. Они уже и не пытаются давать своим реформаторским разрушительным новациям какого-то внятного теоретического и идеологического обоснования. Их девиз: ломай, круши!

В последнее время главным направлением их реформ стал секвестр, т.е. вырезание, сокращение вузов и преподавателей. Сотни тысяч педагогов, сотни вузов стали лишними для чиновников Минобра, их нужно эффективно вырезать, сократить. Все это напоминает ситуацию, когда овец поручили пасти волкам.

Постоянно меняя правила игры, т.е. деятельности системы образования, по ее ходу, постоянно все перестраивая, легче всего разрушить любую эффективную систему, прикрываясь при этом самыми благими намерениями. В последнее время для Минобра стало главным руководством к действию стремление сэкономить на образовании, поскольку бюджет страны трещит по швам.

Затеянный в 2000-е годы Болонский процесс в России абсолютно провалился. Объявленный курс модернизации образования сводится к административному произволу, ведущему к фактическому удушению и секвестру системы образования.

Абсолютно глухи чиновники Минобра, как и их высшие руководители к голосам протеста и негодования со стороны педагогического сообщества и педагогической общественности. Так, например, все педагоги и учащиеся изначально были и остаются противниками ЕГЭ. Это деструктивное новшество, как показал опыт, совершенно обанкротилось, но Минобр за него держится, и, вопреки здравому смыслу, пытается улучшать порочное по своей сути новшество. Действия некоторых реформаторов из Минобра все более приближаются к модели поведения знаменитых героев Салтыкова-Щедрина из города Глупова, или Топтыгиных на воеводстве.

И вот, перед нами снова встает вечный русский вопрос: Что делать?