В сегодняшнем мире нас окружает немало наблюдательных людей. Беда только в том, что извлечь из этих наблюдений действительно верные выводы могут лишь единицы. Почему так происходит? Потому что этому есть конкретные предпосылки и причины.

Недавно встретил очередное подтверждение данному тезису в статье Дарьи Сокологорской про функциональную неграмотность. В ней автор приводит весьма интересные результаты исследований, проведенных в США, о грамотности населения. Причем грамотность проверялась не только по способности распознавать буквы алфавита (что обычно называют способностью читать), но и способность понимать и применять изученное.

Если отбросить сложные и спорные термины, которые усложнят понимание статьи, свести ее можно к следующим наблюдениям: В 1985 году в США от 23 до 30 млн. американцев были абсолютно неграмотны, а от 35 до 54 млн. полуграмотны их читательские навыки и умение писать были гораздо ниже, чем это необходимо, чтобы справиться с ответственностью ежедневной жизни. В 2003 году, доля граждан США, чьи навыки письма и чтения были ниже минимума, составила 121 млн. человек, или 43% населения страны.

В России достаточными навыками чтения в 2013 году обладали всего 36% школьников. Из них 25% способны выполнять только задания средней сложности, например, соотносить текст со своим жизненным опытом. Высокий уровень грамотности чтения: способность понимать сложные тексты, критически оценивать представленную информацию, формулировать гипотезы и выводы продемонстрировали только 2% российских учащихся. Функциональная неграмотность, формируется не только в детстве. Она может настигнуть и вполне взрослого человека.

Функциональная неграмотность хуже обычной безграмотности, поскольку указывает на более глубокие нарушения в механизмах мышления, внимания и памяти. Такие люди практически беспомощны во всем, что выходит за рамки примитивного физического труда. Современная индустрия рекламы и развлечений все больше скатывается до уровня функционально неграмотных людей, в борьбе за продажи.

Это просто факты и наблюдения. Дальше в статье идут выводы, с которыми я позволю себе не согласиться, потому, как они не выдерживают ряд проверок. Вообще ситуация напоминает знакомство Доктора Ватсона с Шерлоком Холмсом. Там, изучив своего соседа, доктор решает, что перед ним преступник. Наблюдения правильные, но вывод ошибочен.

В чем была проблема Ватсона? Он не собрал достаточно данных и дополнил пустые фрагменты предрассудками. Тут похожая ситуация. Автор в выводах говорит о том, что по ее мнению это связано с увеличившимся числом информационных потоков, обрушившихся на человека. Феномен функциональной неграмотности начал формироваться, условно, в 60-70-е, в момент, когда телевидение стало цветным и массово распространенным.

Так вот это предрассудок, модный последние несколько десятилетий. Раньше ругали книги, потом телевизор, а сегодня, когда мало кто из молодежи смотрит телевизор, ругают интернет. И отдельные люди покупаются на это. В действительности, привязанность к коротким сообщениям, коротким роликам и замена книг на 2-х часовые фильмы, это лишь следствие описываемого явления. Увеличившийся инфопоток, из-за которого дети не могут нормально учиться это миф.

Вы хоть представляете, какой объем информации изучали дети 19-го века? Мало кто из сегодняшних обладателей высшего образования имеет такой же набор иностранных языков, философской школы, и это дополнение к литературе, истории, арифметике и другим наукам.

Справедливости ради, стоит уточнить речь идет о дворянах, а не о сельской школе. Тем не менее, факт остается фактом. Да, кстати, это все еще шлифовалось правилами этикета, фехтованием, верховой ездой и танцами, которые были не в пример сложнее сегодняшних. Вы вот можете станцевать мазурку или менуэт? Да и полонез, хоть и медленный танец, требует развитой способности ориентироваться и быстро соображать. Это вам не 3 часа упражнений в спортзале в неделю.Так что объем информации, который переваривали дворянские дети 19-го века, огромен.

Второй момент, который почему-то плохо учитывается при подобных высказываниях, это то, что увеличился только потенциальный инфопоток. Да, сегодня первокласснику со смартфоном доступно на порядок больше данных, чем составителям британской энциклопедии. Но как большинство детей (и не только) используют интернет? Они изучают энциклопедии, труды философов и ученых? Как бы ни так. Они играют в игры, переписываются в интернете с друзьями, выкладывают и лайкают фотографии и видеоролики. Реальной информации они поглощают крохи, даже по сравнению с человеком, читавшим газеты в середине 20-го века. Так что этот довод тоже весьма условен.

Если же речь идет о вездесущей рекламе, то согласно исследованиям еще 5-летней давности, люди научились не обращать на нее внимание и фильтровать ее восприятие. Профессионалы даже знают способ взломать этот фильтр правильным размещением правильных рекламных плакатов и объявлений с определенным интервалом. И только тогда человек получит эту информацию. Вот так-то.

Но и до открытия британских ученых, уверен, что большинство из нас заметили кнопку выключения звука на пульте телевизора. И пользовались ей, наверняка, не во время фильма, а во время рекламы, параллельно отлучаясь за чаем, едой или еще по какой надобности.

Еще одно ложное данное затесавшееся в расчеты автора статьи Я спрашивала знакомых педагогов и педиатров, они в один голос говорят, что дети, рожденные после 2000 года, поголовно страдают от СДВГ, не умеют ни учиться, ни концентрироваться, ни читать.

По мнению экспертов, включая ряд психиатров, СДВГ это придуманная болезнь, которой учителя оправдывают свою профнепригодность, а коррумпированные психотерапевты используют для увеличения продажи психотропных лекарств. Дети НИКОГДА не хотели сидеть ровно в классе за партой, и молча слушать учителя. Это противоестественно для ребенка, причем, чем он младше, тем более это для него противоестественно.

Раньше было три варианта образования:

1. Церковно-приходские школы, где учителя энтузиасты увлекали детей знаниями. На счастье, детей парты там были редкостью, и их подвижность не сильно ограничивалась со стороны учителя. Да и предметов было не так много, чтобы устать от сидения в течение дня.

2. Лицеи с партами и розгами тут же, которыми пороли за любую провинность и непослушание. Излишняя подвижность и недостаток усердия быстро вознаграждались учителем, и внимание детей было хоть и насильно, но зафиксировано на предмете. При этом детей и подростков по полной программе нагружали физической нагрузкой.

3. Частное обучение у дворян. Там тоже не было унылых парт, еще 30 одноклассников, а теоретические занятия чередовались не с унылой физкультурой два раза в неделю, а уже упомянутыми фехтованием, верховой ездой и танцами. Все это позволяло уделить ребенку максимум времени и развивать его гармонично, а не вбивать ему в голову ненужные знания, при этом, не заботясь понял ли он хотя бы половину из сказанного. Да, и розги там тоже были. Так что особо не забалуешь.

Не то чтобы я выступал за розги, (кстати, и в Царскосельском лицее их не было) но описанное выше дает нам представление о разнице в подходе к образованию. На мой взгляд, именно в этом и заключается проблема системы образования, а точнее? ее полной и беспросветной деградации.

Дело даже не в том, что уровень подготовки сегодняшнего учителя в разы ниже, чем представителя этой профессии 50 лет назад, и не в обилии присосавшихся к системе психологов, с их извращенными идеями. Хотя это и сказывается на образовании. Главная проблема в другом: ученики не понимают ЗАЧЕМ они учатся, а учителя зачем они учат. Все великие педагоги и философы от Аристиппа (вы не слышали про такого? А Пушкин вот читал) и Конфуция до Льва Толстого говорили о важности цели при обучении.

Американский философ и исследователь Рон Хаббард забил тревогу по поводу образования еще в 70-х годах. Он разработал целую технологию обучения, которую посвятил не отдельным предметам, а ключевому вопросу как правильно учиться. В прочитанных им лекциях по обучению можно найти очень интересное разделение предметов на живые и мертвые: Живой предмет это тот, у которого есть цель, есть применение. А мертвый предмет это тот, у которого нет никакого применения.

И вот тут я бы хотел заострить внимание на одном очень важном моменте. Что значит применение относительно обучения? Это объективное понятие или субъективное? Приведу пример. Я с детства был морально подготовлен родителями к роли музыканта, и ничего другого мне не готовили. Я знал, что моя жизнь будет связана исключительно с творчеством. В таком случае применимы ли для меня знания по физике, выходящие за рамки базовой программы? Алгебра? Химия? Разумеется, нет! Зато такие эзотерические для простых смертных предметы, как мировая художественная культура, музыкальная литература, теория музыки, фортепиано и специальность (основной музыкальный инструмент) для меня просто необходимы.

Спасибо музыкальной спецшколе, там это тоже понимали, и практически не мучали нас упомянутыми выше техническими предметами, давая лишь базовые курсы с общим представлением. Кто хотел изучал дополнительно. Остальные сосредотачивались на музыкальных дисциплинах. Результат десятки музыкантов с мировым именем, сотни звезд российского уровня и тысячи просто высококвалифицированных музыкантов к 16-ти годам!

Идея о большом количестве изучаемых предметов сама по себе не плоха. Если все сделать правильно, она даст широкий кругозор и большие возможности для выбора будущей специальности. Но хороша она только до определенного момента, и как только применимость предмета для отдельного ученика исчезает он становится для него мертвым. Вот зачем мне знать точные даты жизни королей средневековой Европы, если я собираюсь всю жизнь посветить созданию компьютерных чипов или борьбе с болезнями? Знать, чем отличается Англия от Испании, и что Римская Империя была задолго до Британской это да. Примерные даты и последовательность основных событий тоже нужно. Но для этого не требуется особо долгого изучения и зубрежки.

Кстати, о функциональной неграмотности. Мало кто из сегодняшних детей не сможет, взяв в руки новый смартфон, разобраться в его базовых функциях в течение 5-10 минут. На ту же операцию большинство 40-летних понадобится в два, три, а то и десять раз больше времени. Для современных детей это живой предмет. Они понимают, как будут применять его и сами осваивают без всяких школ и учителей. Таким образом, любой предмет, применение которого для ребенка неочевидно (не допустимо, или возможно, а именно очевидно), автоматически переходит в разряд мертвого предмета. Если интеллект позволит он зазубрит несколько базовых формул/правил/дат, и сдаст их на экзамене, моментально забыв. Это значит, что ребенок потратил время впустую, а государство потратило впустую деньги на изучение им этих предметов. То же время и средства могли быть потрачены на усиление предметов по выбранной специализации, и дало бы более подготовленного специалиста в будущем.

Есть еще много факторов, которые тормозят или полностью останавливают обучение и усвоение данных. Еще один, описанный Роном Хаббардом в Технологии обучения стоит выделить. Если человек встречает в тексте слово, значение которого он не понимает (не знает вообще, понимает неправильно, либо не полностью), все что идет после этого слова останется непонятым. Не важно, сколько раз это будет перечитано. Это относится не только к специфическим терминам, а к любым словам. Бывало с вами такое, что вы, читая книгу, ловили себя на мысли, что не помните, о чем говорилось в последней странице? А есть ли какой-то предмет из школьной или институтской программы, из которого вы не помните и 70% информации? У меня такая история с алгеброй.

Учитывая этот фактор, я могу согласиться с Дарьей Сокологорской о губительности массива информации для детского сознания. Да и не только для детского. Когда поток рекламы и передач насыщен непонятными (часто и самим создателям этого сообщения) словами, человек постепенно становится, перегружен ими и его IQ падает. Кстати, данный процесс это доказанный опытным путем факт. Тут нужно либо иметь большой словарный запас, либо пользоваться благами цивилизации в интернете, и проверять значение тех или иных слов.

Но в первую очередь надо конечно понимать, цель изучения. В противном случае, мы продолжим скатываться в мир антиутопии. Но не в 1984 Оруэла, а в описанный Олдосом Хаксли Дивный новый мир повального потребления и деградации сознания.