Один частотный пример, очень похожий

Русскоязычный человек в иноязычном окружение - Е. Протасовой

Назад 168 Вперед

Чаще всего, конечно, такие сдвиги происходят в речи молодого поколения. Один частотный пример, очень похожий на слияние «синего» и «голубого» в одну когнитивную категорию, - это смешение глаголов спрашивать и просить под влиянием более широкого английского to ask. По моему опыту как препо­давателя, студентам из русскоязычных семей часто бывает еще труднее усвоить правильное употребление этих глаголов, чем студентам нерусского происхож­дения. Причина такова: русскоязычные дети все время слышали эти два глагола при разговоре со старшими и всегда понимали их безо всякого труда. Многие даже используют и тот, и другой в своей речи, хотя не в соответствии с литера­турной нормой, а как придется. Значит, они остались побочными, второстепен­ными терминами на уровне ниже основного точно так же, как и вышеупомяну­тые цветонаименования.

Такие изменения особенно заметны в категориях, которые систематически играют коммуникативную роль в нормативном языке, например в глаголах движения. Как известно, единый английский глагол to go может соответствовать русским глаголам идти, ходить, ехать и ездить, которые все являются основны­ми глагольными категориями для носителей литературного языка. В англий­ском возможно различать эти действия, употребляя менее частотные глаголы или целые объяснительные фразы, но в нормальном общении можно обойтись без этих различий почти полностью; основной категорией является «to go». Что касается эмигрантской речи, то, как и в случае цветонаименований, у взрослых эмигрантов закреплено литературное употребление, но подавляющее боль­шинство их детей подвержены влиянию английского. Самый распространен­ный вариант - это замена ходить, ехать и ездить формами идти/пойти, т.е. «ид­ти» становится общим названием это новой основной категории. Другие глаго­лы стали побочными, второстепенными терминами, не относящимися к основ­ному когнитивному уровню; молодые люди знают их только пассивно. Здесь происходит нечто большее, чем простая интерференция. Это изменение не только на уровне общения, но и на уровне мышления. В доказательство этого когнитивного сдвига опять сошлюсь на личный преподавательский опыт. При­нимая устный экзамен у одной второкурсницы, девушки из эмигрантской се­мьи, и зная, что она часто ошибается в этих глаголах, я нарочно ей подсказал: «А на занятиях Вы говорили, что Вы в прошлом году ездили в Россию к родст­венникам, да?». На это она ответила без запинки: «Да, я пошла туда на две не­дели, летом». Это только один конкретный пример, но подобные случаи я за­мечал неоднократно у многих других студентов-эмигрантов.

Назад 168 Вперед